Как-то раз Платон зашел в бар… Понимание философии через шутки - Томас Каткарт

— Пончик с кока-колой? — переспрашивает психотерапевт. — И это вы называете завтраком?

С другой стороны, даже Фрейд признавал, что, низводя причины человеческих поступков к одному бессознательному, можно упустить самое простое объяснение. Как он сам говорил, «иногда сигара — это просто сигара».

Мужчина бреется опасной бритвой. Внезапно бритва падает у него из рук и отсекает ему пенис. Подхватив отрезанный орган, он сует его в карман, выбегает на улицу, хватает такси и мчится в больницу. Добравшись до приемного покоя, он объясняет хирургу, что с ним произошло.

— Надо действовать как можно скорее! — заявляет хирург. — Дайте его мне!

Мужчина лезет в карман и передает лежащий там предмет хирургу.

— Но это же не пенис, а сигара! — восклицает тот.

— О господи! — стонет пациент. — Что же я тогда курил в такси?!

Ситуативная этика

В 1960-е годы ситуативная этика вдруг обрела широчайшую популярность. Ее поклонники утверждали, что этичность принимаемого решения всецело зависит от конкретной проблемы. Кто именно вовлечен в ситуацию? Чем вы рискуете? Как результат повлияет на последующее развитие событий? И кто, в конце концов, задает все эти вопросы? К примеру, в случае неверности одного из партнеров специалист по ситуативной этике может поинтересоваться семейным статусом партнеров и занять совершенно противоположные позиции в зависимости от того, был ли заключен брак по всем правилам. Оппоненты, в свою очередь, гневно обрушиваются на ситуативную этику, утверждая, что при таком подходе можно оправдать практически любой поступок. Некоторые из них стоят на непримиримых позициях: по их мнению, неверность плоха всегда, вне зависимости от обстоятельств.

Как ни парадоксально, иногда именно игнорирование текущих обстоятельств открывает возможность действовать в собственных интересах.

Вооруженные грабители врываются в банк, выстраивают клиентов и служащих вдоль стенки и начинают планомерно отбирать у них бумажники, часы и украшения. Двое банковских служащих ждут, пока до них дойдет очередь. Внезапно один из них поспешно сует другому в руку какую-то бумажку.

— Что это? — шепотом спрашивает тот.

— 50 долларов, которые я тебе должен, — отвечает первый.

Димитрий: Я все еще в точности не уверен, что есть хорошо, а что есть плохо, зато уверен в другом: в жизни важно своевременно радовать богов.

Тассо: И Зевса, и Аполлона.

Димитрий: Ага. Но лично я больше всех люблю Афродиту.

Тассо: О, ее я тоже люблю… если она существует.

Димитрий: Если она существует? А ну перестань трепать языком! Я сам видел людей, которых за подобную болтовню так шандарахнуло молнией, что костей не могли собрать!

V

Философия религии

Бог, о котором спорят религиозные философы, ничуть не похож на того, которого мы привыкли почитать. Он больше похож на абстракцию вроде «силы» из «Звездных войн», а не на Небесного отца, который ночей не спит, заботясь о нашем благополучии.

Димитрий: На днях я беседовал с Зевсом. Он говорит, что ты дурно на меня влияешь.

Тассо: Забавно. Мне лично кажется, что это он дурно на тебя влияет.

Димитрий: Каким же образом?

Тассо: Он заставляет тебя думать, что голоса, которые звучат в твоей голове, реальны.

Вера в Бога

Агностик — это человек, который полагает, что бытие Божье недоказуемо на основании имеющихся данных, но который, однако, не отрицает возможности существования Господа. Агностик стоит лишь в одном шаге от атеиста, который полагает вопрос о существовании Бога закрытым. Если оба они вдруг увидят пылающий куст, который провозгласит: «Я — то, что я есть!», агностик тут же примется искать спрятанный в кустах магнитофон, а атеист лишь пожмет плечами и достанет шампуры.

Два ирландца весело пьют в баре и вдруг замечают в дальнем углу заведения какого-то лысого мужчину.

Пат: Кажется, Уинни Черчилль пожаловал?

Шон: Не может быть! Он в такие места не ходит.

Пат: Я серьезно! Посмотри повнимательнее. Клянусь, это Уинни Черчилль! Ставлю десять фунтов, что я прав!

Шон: Годится!

Пат направляется в дальний угол и обращается к лысому посетителю:

— Слушай, ты правда Уинни Черчилль?

— Уйди от меня, идиот! — орет тот.

Пат возвращается к своему другу и говорит:

— Ну, теперь мы уже никогда не узнаем, он ли это!

Вот вам типичный пример мышления агностика.

Атеист — совершенно другое дело. Философы давно сошлись на том, что верующим и атеистам бесполезно спорить друг с другом, поскольку они воспринимают по-разному буквально любое слово. Между тем для спора необходима общая база, дабы один из участников мог сказать: «Ага! Если ты признаешь X, ты должен признать и Y!» Однако атеисты и верующие никогда не найдут такого X, на существовании которого они могли бы сойтись. Подобный спор невозможно начать, поскольку каждая сторона видит реальность в каждом из ее проявлений с собственной точки зрения. Это утверждение несколько абстрактно, однако следующий анекдот поможет нам приблизить его к реальности — то есть буквально к соседнему дому.

Каждое утро маленькая набожная старушка выходит на крыльцо своего дома и громко восклицает:

— Восславим Господа!

И каждое утро ее сосед-атеист выкрикивает в ответ:

— Бога нет!

Проходит неделя за неделей. Старушка все также каждое утро возглашает: «Восславим Господа!» Ее сосед столь же громко отзывается: «Бога нет!»

Со временем у старушки становится плохо с деньгами, она с трудом может наскрести себе на еду. Однажды утром она, как всегда, выходит на крыльцо и громко просит Бога помочь ей и послать продуктов, завершая свою молитву традиционными словами:

— Восславим Господа!

На следующее утро, открыв дверь, она обнаруживает на крыльце продукты. Разумеется, она тут же вскрикивает:

— Восславим Господа!

— Ха! — неожиданно выскакивает из-за кустов ее сосед. — Эти продукты купил я! Бога нет!

— Восславим Господа! — улыбнувшись, восклицает старушка. — Спасибо тебе, Боже, ты не только послал мне продукты, но и заставил Сатану заплатить за них!

В своей книге «Конец веры», вышедшей в 2005 году и сразу же ставшей бестселлером, Сэм Харрис поделился своими взглядами на религиозную веру. Его слова вполне могли бы войти в выступление какого-нибудь комика в качестве ударного номера: «Сообщите набожному христианину, что жена изменяет ему, или что замороженный йогурт способен сделать человека невидимым, — и он, скорее всего, как и любой из нас, потребует бесспорных доказательств ваших слов. Если же вы скажете ему, что книга, которая лежит у его изголовья, была написана невидимым божеством, которое заставит его вечно гореть в огне, если он не сумеет следовать каждому из имеющихся в ней безумных требований, и он тут же, безо всяких доказательств, согласится с вами».

Харрис, однако, не упомянул о негативной стороне атеизма: атеисту не к кому взывать, сотрясаясь в конвульсиях оргазма.

Французский философ и математик XVII века Блез Паскаль утверждал: верить в Бога или нет — сродни решению о том, страховать или не страховать риски. Если мы решаем, что Бог есть, а достигнув конца своего пути, обнаружим, что его нет, — это не такая уж большая беда. Разумеется, мы будем лишены возможности наслаждаться семью смертными грехами, однако это сущий пустяк в сравнении с альтернативным вариантом. Если же мы уверуем в то, что Бога нет, но в конце концов выяснится, что он все же существует, мы потеряем возможность выиграть главный приз — вечное блаженство. Таким образом, по мнению Паскаля, наилучшая стратегия — жить так, как будто Бог есть. В академических трудах это рассуждение называют «пари Паскаля». Остальным смертным оно известно как страхование рисков.

Вдохновившись «Мыслями» Паскаля, пожилая леди отправляется в банк с сумкой, в которой лежат 100 тысяч долларов наличными, и просит открыть для нее счет. Банковский клерк настороженно интересуется, откуда у нее столько денег.

— Я играю, — признается старушка. — Мне очень везет в игре.

— И на что же вы ставите? — интересуется заинтригованный банкир.

— О, на все подряд, — отвечает клиентка. — К примеру, я готова прямо сейчас поставить 25 тысяч долларов на то, что к завтрашнему утру на вашей правой ягодице будет красоваться татуировка в виде бабочки.

— Я бы с удовольствием принял ваше пари, — отзывается банкир. — Но мне будет неловко забрать у вас деньги по столь абсурдному поводу.